«Кавер-Стори» свежего номера журнала «КоммерсантЪ-Власть» посвящена процессу по «Делу Ходорковского-Лебедева». Точнее -- субъективному описанию всех участвующих в нем сторон -- от обвиняемых и обвинения до сотрудника ФСБ «Ивана Ивановича», который долгое время «фильтровал» журналистскую братию на входе в зал заседания. К сожалению, в своем стремлении показаться наблюдательно и остроумной, обозреватель Ъ Екатерина Заподинская периодически, на наш далеко не объективный взгляд, выходит за рамки приличий. Конечно же, каждый склонен понимать сказанное в меру своей испорченности, или информированности, или и того, и другого. Но база для собственно «восприятия» у всех одна. Ее мы и хотели бы предложить читателям. Итак, несколько цитат из текста Ъ -- без комментариев.
«Ъ -- Власть»: Заказательный процесс
[…] Главный обвинитель
Звездой процесса, конечно же, стал гособвинитель Генпрокуратуры Дмитрий Шохин. Правда, звездой мерцающей -- бывало, что он целыми днями серым голосом зачитывал тома обвинительного заключения -- так, что большинство присутствующих неудержимо тянуло в сон. А бывало, горел такой неистовой страстью к борьбе с "организованной группой Ходорковского--Лебедева", что становилось не по себе.
В суд Шохин обычно приходил в штатском, а в синий полковничий мундир переодевался в прокурорской комнате. Маленького роста, легкий на подъем, прокурор не ходил -- летал по коридору. Иногда журналисты останавливали его, однако на все вопросы он отвечал с улыбкой Джоконды: "Не скажу!"
Неприметный вне суда, на процессе прокурор Шохин, не зная усталости, мог часами задавать свидетелям одни и те же вопросы, пока не добивался нужных ответов. Он постоянно обвинял защиту и подсудимых в давлении на свидетелей, он подвергал сомнению квалификацию любого приглашенного защитой эксперта, он старался отклонить любое ходатайство адвокатов о приобщении или изъятии из дела документов. Он вскакивал с места всякий раз, когда усматривал в выступлениях обвиняемых и их защитников "некорректные" выражения в адрес обвинения, требуя от суда делать замечания подсудимым и адвокатам. И чаще всего суд замечания выносил.
Сам Шохин получил замечание от судьи лишь однажды -- когда во время выступления адвоката Генриха Падвы покрутил пальцем у виска. Надо сказать, что Шохин сделал это осторожно, предварительно оглянувшись на судью -- не видит ли. Но бдительный Падва это заметил.
Рядом с господином Шохиным на процессе сидела симпатичная миниатюрная женщина с льняными волосами до плеч -- представитель Федеральной налоговой службы Александра Нагорная. Иногда она нагибалась к прокурору и что-то шептала ему на ухо. Он же потом с брезгливым видом смахивал со своего мундира ее волосы.
Однажды обвинитель пришел на заседание не один, а с сероглазым розовощеким юношей в таком же, как он, синем мундире, только с погонами старшего лейтенанта. Это был обвинитель прокуратуры Московской области Александр Архипов. Теперь все выступления господина Шохина начинались со слов о "консолидированной позиции обвинителей" -- его и господина Архипова. Самое длинное заявление прокурора Архипова прозвучало 29 марта, после того как Шохин попросил по 10 лет для Ходорковского и Лебедева: "Я полностью поддерживаю своего коллегу. Он не упустил ни одного момента, оглашая свою 12-часовую речь. Считаю также, что, несмотря на непризнание Ходорковским и Лебедевым своей вины, а также частичное признание вины Крайновым, их вина доказана."
Несмотря на этот неоценимый вклад господина Архипова в общее дело, нельзя не признать, что большую часть процесса все же вынес на своих плечах лично прокурор Шохин. Так что неудивительно, что генпрокурор Устинов еще в конце прошлого года счел его лучшим обвинителем Генпрокуратуры и представил к награждению орденом Почета. А президент Путин оперативно представление подписал. Нетрудно предположить, что после 27 апреля Дмитрия Шохина ждут еще более весомые награды.
Судейская коллегия
Звездный час судебной коллегии по делу Ходорковского--Лебедева еще не настал -- он отложен на 27 апреля. Тем не менее можно считать, что большую часть своей роли судьи отыграли вполне прилично.
Главная в тройке -- председательствующая Ирина Колесникова. Это молодая стройная женщина с аккуратной каштановой копной на голове и очками в пол-лица. Она скрупулезно соблюдает все процессуальные нормы, ей не свойственно хамство, присущее зачастую судьям низового уровня. Впрочем, как и положено российскому судье, к правозащитникам, особенно с адвокатским статусом, госпожа Колесникова относится с раздражением и способна дотошным соблюдением всех правил довести их до белого каления.
Вот, к примеру, ее диалог на одном из заседаний с адвокатом Юрием Шмидтом:
-- Ваша честь, разрешите мне выйти,-- просит защитник.
-- Сошлитесь на норму закона в обоснование своего ходатайства,-- требует госпожа Колесникова.
-- Но это не ходатайство! Я объясняю вам, что я должен быть в другом месте...
-- Адвокат Шмидт! Суд делает вам замечание за нарушение порядка на судебном заседании и предупреждает вас о недопустимости повторного нарушения!
На протяжении всего процесса судья Колесникова достаточно чутко реагировала на просьбы и обращения главного обвинителя, объявляя по его требованию замечания адвокатам и обвиняемым.
Даже исключительно вежливый на процессе Михаил Ходорковский умудрился схлопотать замечание от госпожи Колесниковой. Это случилось 12 января, когда Ходорковский поздравил "добросовестных сотрудников прокуратуры" с 283-й годовщиной со дня ее основания, добавив, что "сегодняшние проблемы Генпрокуратуры обязательно будут преодолены после становления в России независимого суда". Шохин был возмущен и тут же потребовал от суда отреагировать на "попытку умалить авторитет судебной власти в России". Госпожа Колесникова немедленно вынесла в адрес Ходорковского "распоряжение о недопустимости впредь высказываний, умаляющих авторитет судебной системы и судебной власти в России".
Входящие в коллегию судьи Елена Максимова и Елена Клинкова на процессе занимались в основном тем, что добросовестно протоколировали ход каждого заседания, дублируя записи председательствующей. Если сравнивать их с госпожой Колесниковой, можно заметить, что, во-первых, они всегда здоровались в коридоре с родственниками подсудимых и журналистами, тогда как председательствующая проходила мимо, никого не замечая, а во-вторых, если в ходе процесса слышали что-то смешное, откровенно хихикали (например, весь зал хохотал, когда один из свидетелей, бывший гендиректор ОАО "Апатит" Анатолий Поздняков на вопрос "Как вы воспринимали Ходорковского" -- ответил: "Как начальника денежного мешка"). Судья Колесникова в силу своего высокого положения была вынуждена прикрывать рот ладонью. […]
См. по теме:
Ходорковский дважды похвалил прокуроров за умение пользоваться Интернетом (Последнее слово олигарха-- аудиозапись, расшифровка) «У меня, в отличие от тех скромных бизнесменов и бизнес-чиновников, которые стоят за делом ЮКОСа и соответствующими действиями Генпрокуратуры, нет яхт, дворцов, гоночных машин, футбольных клубов»
Процесс Ходорковского-Лебедева -- дневники циника-постмодерниста «Судьи величественны, словно матрешки с арбатских витрин. Каждая представляет собой образец дамского конторского шика, только частично замаскированный судебной мантией»
Ходорковский пошел в богоискатели вслед за генпрокурором Устиновым «Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это - суета!»
«Ъ -- Власть»: Заказательный процесс
[…] Главный обвинитель
Звездой процесса, конечно же, стал гособвинитель Генпрокуратуры Дмитрий Шохин. Правда, звездой мерцающей -- бывало, что он целыми днями серым голосом зачитывал тома обвинительного заключения -- так, что большинство присутствующих неудержимо тянуло в сон. А бывало, горел такой неистовой страстью к борьбе с "организованной группой Ходорковского--Лебедева", что становилось не по себе.
В суд Шохин обычно приходил в штатском, а в синий полковничий мундир переодевался в прокурорской комнате. Маленького роста, легкий на подъем, прокурор не ходил -- летал по коридору. Иногда журналисты останавливали его, однако на все вопросы он отвечал с улыбкой Джоконды: "Не скажу!"
Неприметный вне суда, на процессе прокурор Шохин, не зная усталости, мог часами задавать свидетелям одни и те же вопросы, пока не добивался нужных ответов. Он постоянно обвинял защиту и подсудимых в давлении на свидетелей, он подвергал сомнению квалификацию любого приглашенного защитой эксперта, он старался отклонить любое ходатайство адвокатов о приобщении или изъятии из дела документов. Он вскакивал с места всякий раз, когда усматривал в выступлениях обвиняемых и их защитников "некорректные" выражения в адрес обвинения, требуя от суда делать замечания подсудимым и адвокатам. И чаще всего суд замечания выносил.
Сам Шохин получил замечание от судьи лишь однажды -- когда во время выступления адвоката Генриха Падвы покрутил пальцем у виска. Надо сказать, что Шохин сделал это осторожно, предварительно оглянувшись на судью -- не видит ли. Но бдительный Падва это заметил.
Рядом с господином Шохиным на процессе сидела симпатичная миниатюрная женщина с льняными волосами до плеч -- представитель Федеральной налоговой службы Александра Нагорная. Иногда она нагибалась к прокурору и что-то шептала ему на ухо. Он же потом с брезгливым видом смахивал со своего мундира ее волосы.
Однажды обвинитель пришел на заседание не один, а с сероглазым розовощеким юношей в таком же, как он, синем мундире, только с погонами старшего лейтенанта. Это был обвинитель прокуратуры Московской области Александр Архипов. Теперь все выступления господина Шохина начинались со слов о "консолидированной позиции обвинителей" -- его и господина Архипова. Самое длинное заявление прокурора Архипова прозвучало 29 марта, после того как Шохин попросил по 10 лет для Ходорковского и Лебедева: "Я полностью поддерживаю своего коллегу. Он не упустил ни одного момента, оглашая свою 12-часовую речь. Считаю также, что, несмотря на непризнание Ходорковским и Лебедевым своей вины, а также частичное признание вины Крайновым, их вина доказана."
Несмотря на этот неоценимый вклад господина Архипова в общее дело, нельзя не признать, что большую часть процесса все же вынес на своих плечах лично прокурор Шохин. Так что неудивительно, что генпрокурор Устинов еще в конце прошлого года счел его лучшим обвинителем Генпрокуратуры и представил к награждению орденом Почета. А президент Путин оперативно представление подписал. Нетрудно предположить, что после 27 апреля Дмитрия Шохина ждут еще более весомые награды.
Судейская коллегия
Звездный час судебной коллегии по делу Ходорковского--Лебедева еще не настал -- он отложен на 27 апреля. Тем не менее можно считать, что большую часть своей роли судьи отыграли вполне прилично.
Главная в тройке -- председательствующая Ирина Колесникова. Это молодая стройная женщина с аккуратной каштановой копной на голове и очками в пол-лица. Она скрупулезно соблюдает все процессуальные нормы, ей не свойственно хамство, присущее зачастую судьям низового уровня. Впрочем, как и положено российскому судье, к правозащитникам, особенно с адвокатским статусом, госпожа Колесникова относится с раздражением и способна дотошным соблюдением всех правил довести их до белого каления.
Вот, к примеру, ее диалог на одном из заседаний с адвокатом Юрием Шмидтом:
-- Ваша честь, разрешите мне выйти,-- просит защитник.
-- Сошлитесь на норму закона в обоснование своего ходатайства,-- требует госпожа Колесникова.
-- Но это не ходатайство! Я объясняю вам, что я должен быть в другом месте...
-- Адвокат Шмидт! Суд делает вам замечание за нарушение порядка на судебном заседании и предупреждает вас о недопустимости повторного нарушения!
На протяжении всего процесса судья Колесникова достаточно чутко реагировала на просьбы и обращения главного обвинителя, объявляя по его требованию замечания адвокатам и обвиняемым.
Даже исключительно вежливый на процессе Михаил Ходорковский умудрился схлопотать замечание от госпожи Колесниковой. Это случилось 12 января, когда Ходорковский поздравил "добросовестных сотрудников прокуратуры" с 283-й годовщиной со дня ее основания, добавив, что "сегодняшние проблемы Генпрокуратуры обязательно будут преодолены после становления в России независимого суда". Шохин был возмущен и тут же потребовал от суда отреагировать на "попытку умалить авторитет судебной власти в России". Госпожа Колесникова немедленно вынесла в адрес Ходорковского "распоряжение о недопустимости впредь высказываний, умаляющих авторитет судебной системы и судебной власти в России".
Входящие в коллегию судьи Елена Максимова и Елена Клинкова на процессе занимались в основном тем, что добросовестно протоколировали ход каждого заседания, дублируя записи председательствующей. Если сравнивать их с госпожой Колесниковой, можно заметить, что, во-первых, они всегда здоровались в коридоре с родственниками подсудимых и журналистами, тогда как председательствующая проходила мимо, никого не замечая, а во-вторых, если в ходе процесса слышали что-то смешное, откровенно хихикали (например, весь зал хохотал, когда один из свидетелей, бывший гендиректор ОАО "Апатит" Анатолий Поздняков на вопрос "Как вы воспринимали Ходорковского" -- ответил: "Как начальника денежного мешка"). Судья Колесникова в силу своего высокого положения была вынуждена прикрывать рот ладонью. […]
См. по теме:
Ходорковский дважды похвалил прокуроров за умение пользоваться Интернетом (Последнее слово олигарха-- аудиозапись, расшифровка) «У меня, в отличие от тех скромных бизнесменов и бизнес-чиновников, которые стоят за делом ЮКОСа и соответствующими действиями Генпрокуратуры, нет яхт, дворцов, гоночных машин, футбольных клубов»
Процесс Ходорковского-Лебедева -- дневники циника-постмодерниста «Судьи величественны, словно матрешки с арбатских витрин. Каждая представляет собой образец дамского конторского шика, только частично замаскированный судебной мантией»
Ходорковский пошел в богоискатели вслед за генпрокурором Устиновым «Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это - суета!»