Директор издательства Ad Marginem Александр Иванов, открывший для России Владимира Сорокина и опубликовавший в свое время «Байки кремлевского диггера» Елены Трегубовой, побеседовал с корреспондентом журнала «Большой Город» о Путине, о симулякрах, о религиозном мистицизме и первобытной византийщине в российской большой политике.
БГ: Беседа о Путине с Александром Ивановым, директором издательства Ad Marginem
[…] Сейчас тоже самые важные политические фигуры — это фигуры, которые контролируют доступ к путинскому телу, вот эти — Иванов, Сурков, — люди, о которых мы почти ничего не знаем…
— В отличие от Коржакова, от них невозможно ожидать каких-то откровений.
— Я думаю, от Суркова, когда он будет смещен, можно ждать откровений, потому что это человек, полный нереализованных эстетических и литературных амбиций, любитель декадентской поэзии и сам поэт, автор пьесы, которая где-то, по слухам, поставлена, полной типично декадентских мотивов: вампиризима, дьяволизма, бесовщины. Я думаю, что он что-нибудь напишет. Будет, конечно, очень интересно.
А все остальные — да, это такие люди с военной выправкой, и если когда-нибудь появятся их мемуары, это будут мемуары, написанные литературными помощниками. […]
Колесников как-то мне говорил, как вредна книга Трегубовой; что после ее появления запретили, закрыли на время тайные кремлевские собрания с журналистами. Оказывается, журналистов — избранных, кремлевский пул, и даже не весь — периодически приглашают на какие-то собеседования, которые проводятся в администрации президента с условием, что ни один фрагмент этой информации не может быть никому передан и вынесен. Это очень интересно.
— В чем тогда смысл этих собеседований?
— Мы же должны иметь представление о каких-то общих настроениях власти, ее стратегии. Это почти теологическая ситуация: когда Моисей, например, получал Завет, то встреча с Богом привела к тому, что… Моисей и так был заикой, как известно, у него был дефект речевой. Но тут совсем его накрыло, и он уже вообще ничего не мог говорить. Величие власти таково, что о нем ничего нельзя сказать — вот в чем символическая идея таких встреч. Это абсолютно теологическая, библейская ситуация.
Можно вспомнить Иова, другого библейского героя. Помните, когда он в совсем уже разобранном состоянии — все умерли, он разорен, он несчастен, он один — богословы начинают его утешать и не могут утешить; и он начинает богохульствовать, Иов. И тут появляется Господь. И Господь показывает Иову свое могущество, величие сотворенного мира. Он вытаскивает каких-то диких животных, показывает бегемота, бескрайние океаны, горы. И Иов, видя это безмерное могущество Бога, просто успокаивается. Он понимает, что его проблемы — это просто песчинка, и он сам — песчинка.
Власть в России, повторю, организована, как ни странно, по канону такой древней имперской византийской власти. Может быть, это магия Кремля; может быть, это традиция, которая поддерживается людьми совершенно незаметными, стряпчими, которые ходят по кремлевским коридорам и которых передают как эстафету от Андропова к Черненко, от Черненко к Горбачеву — их же не меняют! Меняют политический уровень, а вот делопроизводителей, которые подшивают папочки, кладут документы на подпись — со всеми этими людьми, довольно пожилыми, ничего не происходит, они остаются.
— Как служки.
— Да, как храмовые служки. Мне кажется, что эта — теологическая — составляющая власти — она даже в Ельцине была. […]
Очень важную функцию сейчас в формировании образа Путина играет Константин Эрнст. Он и раньше этим занимался, как продюсер Первого канала, но сейчас, как говорят, он получил доступ непосредственно к телу, и контакт был удивительно продуктивным для обеих сторон. Он как бы пересказал книгу Бодрийяра для чайников, объяснил, что такое симулякрум, что такое гиперреальность, показал ему на пальцах, как братья Вачовски этим боссам из Голливуда с «Матрицей», что картинка — это все, что кроме картинки вообще ничего не нужно. И это настолько, говорят, сильное впечатление на Путина произвело, что он собирается даже его сделать министром культуры.
Помните, такая была передача, где Путин впервые в жизни сходил в музей в России? Причем не просто в музей, а на выставку из коллекции Дойче банка к Антоновой он сходил, в Музей личных собраний. Такая сцена была: его поставили перед картиной Кандинского и спрашивают: как вам вообще вот эта живопись, нравится? И он говорит что-то очень такое умное: знаете, очень такая эстетически интересная вещь, она хороша, может быть, как объект дизайна. Явно, конечно, этот текст заготовлен заранее. Или вот он открывает шампанское у Алисы Фрейндлих — это же мизансцена, спектакль. Фрейндлих говорит: я знала, что вы — хороший мужик, но не настолько же.
— Если вернуться к теме книг о Путине — получается, что могут появляться книжки, которые интерпретируют различные жесты Путина, причем, возможно, жесты абсолютно постановочные. Возможна ли какая-то книжка, которая расскажет, как и кем они ставятся, и проанализирует это?
— Нет информации. Политика делается в каком-то чулане. Она делается буквально на коленке. И поэтому интерес к коленкам, к чуланам, к каким-то, знаете, подергиваньям щек, подмигиваньям, мелкой физиогномике власти — он останется. У нас политика становится не предметом политологии, а предметом политической экзегетики, предметом толкования разных слоев писания. Есть абсолютно буквальное толкование, есть толкование символическое, а есть толкование божественное. Каждый должен быть экзегетом. По следам их узнаете их. Толковать прямые высказывания совершенно нет никакой возможности. Потому что они носят характер просто прямых действий. Взяли — и отобрали деньги, льготы. Ну что тут толковать? Это факт. Против этого можно выступать. А толковать сейчас можно только нюансы. Поэтому потребность в такого рода текстах останется — пока Путин у власти, пока вот эта шняга продолжается византийская. Были бы только авторы. […]
См. по теме:
В Администрацию Путина принимают на работу только крещеных православных? Взгляд из Америки: кто входит в новое кремлевское «политбюро», и кому туда будет крайне сложно попасть
Правда о Елене Трегубовой: «А правда, что ли, красивая бабца?» «Деточка! Тебе за это зарплату платят, чтобы ты с Сурковым разговаривала. А вот на танцы — я не настаиваю — можешь его не приглашать»
Пьяные застольные песни российских политиков (Хит-парад) Владислав Сурков: "Ломятся в дверь эти черные всадники: Это за мной, это за мной"
Зам. главы АП РФ Владислав Сурков – ярый сторонник теории "золотого миллиарда"? Российские ученые отвечают на программное интервью Суркова газете "Комсомольская Правда"
"Серый кардинал" Владислав Сурков практикуется в сталинской риторике (Прямая речь) Главный кремлевский специалист по внутренней политике говорит об "интервенции" и приравнивает правозащитников к государственным изменникам. Программный текст, обязательный к прочтению
БГ: Беседа о Путине с Александром Ивановым, директором издательства Ad Marginem
[…] Сейчас тоже самые важные политические фигуры — это фигуры, которые контролируют доступ к путинскому телу, вот эти — Иванов, Сурков, — люди, о которых мы почти ничего не знаем…
— В отличие от Коржакова, от них невозможно ожидать каких-то откровений.
— Я думаю, от Суркова, когда он будет смещен, можно ждать откровений, потому что это человек, полный нереализованных эстетических и литературных амбиций, любитель декадентской поэзии и сам поэт, автор пьесы, которая где-то, по слухам, поставлена, полной типично декадентских мотивов: вампиризима, дьяволизма, бесовщины. Я думаю, что он что-нибудь напишет. Будет, конечно, очень интересно.
А все остальные — да, это такие люди с военной выправкой, и если когда-нибудь появятся их мемуары, это будут мемуары, написанные литературными помощниками. […]
Колесников как-то мне говорил, как вредна книга Трегубовой; что после ее появления запретили, закрыли на время тайные кремлевские собрания с журналистами. Оказывается, журналистов — избранных, кремлевский пул, и даже не весь — периодически приглашают на какие-то собеседования, которые проводятся в администрации президента с условием, что ни один фрагмент этой информации не может быть никому передан и вынесен. Это очень интересно.
— В чем тогда смысл этих собеседований?
— Мы же должны иметь представление о каких-то общих настроениях власти, ее стратегии. Это почти теологическая ситуация: когда Моисей, например, получал Завет, то встреча с Богом привела к тому, что… Моисей и так был заикой, как известно, у него был дефект речевой. Но тут совсем его накрыло, и он уже вообще ничего не мог говорить. Величие власти таково, что о нем ничего нельзя сказать — вот в чем символическая идея таких встреч. Это абсолютно теологическая, библейская ситуация.
Можно вспомнить Иова, другого библейского героя. Помните, когда он в совсем уже разобранном состоянии — все умерли, он разорен, он несчастен, он один — богословы начинают его утешать и не могут утешить; и он начинает богохульствовать, Иов. И тут появляется Господь. И Господь показывает Иову свое могущество, величие сотворенного мира. Он вытаскивает каких-то диких животных, показывает бегемота, бескрайние океаны, горы. И Иов, видя это безмерное могущество Бога, просто успокаивается. Он понимает, что его проблемы — это просто песчинка, и он сам — песчинка.
Власть в России, повторю, организована, как ни странно, по канону такой древней имперской византийской власти. Может быть, это магия Кремля; может быть, это традиция, которая поддерживается людьми совершенно незаметными, стряпчими, которые ходят по кремлевским коридорам и которых передают как эстафету от Андропова к Черненко, от Черненко к Горбачеву — их же не меняют! Меняют политический уровень, а вот делопроизводителей, которые подшивают папочки, кладут документы на подпись — со всеми этими людьми, довольно пожилыми, ничего не происходит, они остаются.
— Как служки.
— Да, как храмовые служки. Мне кажется, что эта — теологическая — составляющая власти — она даже в Ельцине была. […]
Очень важную функцию сейчас в формировании образа Путина играет Константин Эрнст. Он и раньше этим занимался, как продюсер Первого канала, но сейчас, как говорят, он получил доступ непосредственно к телу, и контакт был удивительно продуктивным для обеих сторон. Он как бы пересказал книгу Бодрийяра для чайников, объяснил, что такое симулякрум, что такое гиперреальность, показал ему на пальцах, как братья Вачовски этим боссам из Голливуда с «Матрицей», что картинка — это все, что кроме картинки вообще ничего не нужно. И это настолько, говорят, сильное впечатление на Путина произвело, что он собирается даже его сделать министром культуры.
Помните, такая была передача, где Путин впервые в жизни сходил в музей в России? Причем не просто в музей, а на выставку из коллекции Дойче банка к Антоновой он сходил, в Музей личных собраний. Такая сцена была: его поставили перед картиной Кандинского и спрашивают: как вам вообще вот эта живопись, нравится? И он говорит что-то очень такое умное: знаете, очень такая эстетически интересная вещь, она хороша, может быть, как объект дизайна. Явно, конечно, этот текст заготовлен заранее. Или вот он открывает шампанское у Алисы Фрейндлих — это же мизансцена, спектакль. Фрейндлих говорит: я знала, что вы — хороший мужик, но не настолько же.
— Если вернуться к теме книг о Путине — получается, что могут появляться книжки, которые интерпретируют различные жесты Путина, причем, возможно, жесты абсолютно постановочные. Возможна ли какая-то книжка, которая расскажет, как и кем они ставятся, и проанализирует это?
— Нет информации. Политика делается в каком-то чулане. Она делается буквально на коленке. И поэтому интерес к коленкам, к чуланам, к каким-то, знаете, подергиваньям щек, подмигиваньям, мелкой физиогномике власти — он останется. У нас политика становится не предметом политологии, а предметом политической экзегетики, предметом толкования разных слоев писания. Есть абсолютно буквальное толкование, есть толкование символическое, а есть толкование божественное. Каждый должен быть экзегетом. По следам их узнаете их. Толковать прямые высказывания совершенно нет никакой возможности. Потому что они носят характер просто прямых действий. Взяли — и отобрали деньги, льготы. Ну что тут толковать? Это факт. Против этого можно выступать. А толковать сейчас можно только нюансы. Поэтому потребность в такого рода текстах останется — пока Путин у власти, пока вот эта шняга продолжается византийская. Были бы только авторы. […]
См. по теме:
В Администрацию Путина принимают на работу только крещеных православных? Взгляд из Америки: кто входит в новое кремлевское «политбюро», и кому туда будет крайне сложно попасть
Правда о Елене Трегубовой: «А правда, что ли, красивая бабца?» «Деточка! Тебе за это зарплату платят, чтобы ты с Сурковым разговаривала. А вот на танцы — я не настаиваю — можешь его не приглашать»
Пьяные застольные песни российских политиков (Хит-парад) Владислав Сурков: "Ломятся в дверь эти черные всадники: Это за мной, это за мной"
Зам. главы АП РФ Владислав Сурков – ярый сторонник теории "золотого миллиарда"? Российские ученые отвечают на программное интервью Суркова газете "Комсомольская Правда"
"Серый кардинал" Владислав Сурков практикуется в сталинской риторике (Прямая речь) Главный кремлевский специалист по внутренней политике говорит об "интервенции" и приравнивает правозащитников к государственным изменникам. Программный текст, обязательный к прочтению