Неизвестные начинают новую "танкерную войну" в Персидском заливе

 Утром 13 июня в морские гавани ОАЭ, Пакистана, Омана и Ирана поступил сигнал бедствия с двух танкеров, находившихся в Оманском заливе неподалеку от побережья Ирана. В том районе были слышны взрывы, на обоих танкерах начался пожар. Согласно сообщениям СМИ, танкеры Front Altair (принадлежит норвежской компании Frontline) и Kokuka Courageous (арендован «дочкой» японской компании Kokuka Sangyo в Панаме) подверглись торпедной атаке. Официального подтверждения этой информации в первые часы не появилось.

Иранские экстренные службы спасли 44 моряка. Среди них, по данным посольства РФ в Тегеране, 11 россиян (десять мужчин и одна женщина), которые находились на Front Altair вместе с гражданами Филиппин и Грузии. На втором танкере был полностью филиппинский экипаж. Известно, что помощь терпящим бедствие морякам оказал и американский эсминец USS Bainbridge.

Президент компании Kokuka Sangyo Ютака Катада рассказал, что их танкер дважды подвергся атаке: примерно в шесть утра по московскому времени и спустя три часа. На судне был груз метанола, принадлежащий японской компании Mitsubishi Gas Chemical. Танкер шел из Саудовской Аравии в Сингапур. Со своей стороны представитель норвежской компании Frontline сообщил днем 13 июня «РИА Новости», что взрыв на Front Altair преждевременно считать результатом нападения. Инцидент с танкером, который перевозил 75 тыс. тонн нафты, произошел около семи часов утра по Москве. В момент нападения танкер шел из ОАЭ в порт Гаосюн (Тайвань).

Хотя груз обоих танкеров был ненефтяным, рынок все равно отреагировал, опасаясь возможных перебоев поставок. Цены на нефть выросли днем в четверг почти на 4%, до $62,3 за баррель марки Brent.

Через район, где произошли инциденты, проходит около 40% морских поставок нефти на мировой рынок.

Это уже второе нападение на танкеры в Оманском заливе за месяц. Предыдущая атака произошла 12 мая в исключительной экономической зоне ОАЭ. Два из пострадавших тогда нефтяных танкеров принадлежали Саудовской Аравии, еще два — Норвегии и ОАЭ. Тогда практически сразу США возложили ответственность за случившееся на Иран. Тегеран свою вину отрицал и требовал расследования. Сами пострадавшие с публичными обвинениями не спешат. 6 июня три страны представили в Совбез ООН доклад, где указывалось, что танкеры были подорваны с помощью морских мин, установленных дайверами, которые для подхода к судам могли передвигаться на скоростных катерах. «Эти факты — прямое подтверждение того, что четыре атаки были частью изощренной и скоординированной операции, осуществленной субъектом с большими оперативными возможностями»,— говорилось в докладе. Заказчики и исполнители преступления в письме не названы. Указывается лишь, что атаки были совершены «государственным субъектом».

Несмотря на то что нет ясности ни по первому, ни по второму инцидентам, Директорат морского транспорта Норвегии 13 июня рекомендовал всем владельцам судов не допускать приближения к территориальным водам Ирана. Нападение на танкеры осудили генсеки ООН Антониу Гутерриш и Лиги арабских государств Ахмед Абуль-Гейт. При этом последний заявил, что «эти опасные события должны заставить Совбез ООН действовать в отношении тех, кто подрывает стабильность и безопасность в регионе». ЕС призвал к «максимальной сдержанности».

Против скоропалительных выводов выступили в Москве.

"Я бы воспользовался возможностью, чтобы предостеречь от поспешных выводов, от попыток возложить ответственность на тех, кто неугоден целому ряду известных государств",— сказал журналистам заместитель главы МИД РФ Сергей Рябков.

Первая реакция из Вашингтона свидетельствовала о том, что опасения Москвы небеспочвенны. Госсекретарь США Майк Помпео официально обвинил Иран в атаках на два танкера и пообещал поднять этот вопрос в СБ ООН.
Со своей стороны, власти Ирана заявили о готовности к сотрудничеству с целью обеспечения безопасности судоходства в регионе. При этом глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф отметил, что нападение на танкеры в Оманском заливе подозрительно совпало с визитом в Тегеран премьер-министра Японии Синдзо Абэ.
В первом квартале Япония импортировала 15,3 млн баррелей иранской нефти, что в среднесуточном выражении почти на треть меньше, чем в январе—сентябре 2018 года, то есть до возвращения американских санкций. В конце апреля министр промышленности и торговли Японии Хиросигэ Сэко заявлял, что истечение в мае временных разрешений США на импорт Японией иранской нефти не отразится на экономике страны, так как на данный момент нефть из Ирана составляет только 3% внешних поставок. В 2018 году иранская нефть составила 5,3% от общего импорта нефти в Японию.

Отношения между Вашингтоном и Тегераном обострились год назад, после выхода США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), известного как «ядерная сделка». За прошедшее с этого момента время США вернули санкции в отношения Ирана, в том числе касающиеся экспорта иранской нефти. Не дождавшись запуска обещанного ЕС механизма, который бы позволил иностранным бизнесменам продолжать бизнес с Ираном, Тегеран, в свою очередь, прекратил соблюдение части обязательств по СВПД.

Влияние санкций на иранскую нефтедобычу ощущается все сильнее. По данным ОПЕК, в мае добыча в Иране упала на 8%, или 226 тыс. баррелей в сутки, до 2,37 млн баррелей в сутки — это самый низкий уровень с 1987 года, когда еще продолжалась ирано-иракская война. Вместе с тем в мае добыча в соседнем Ираке выросла на 100 тыс. баррелей в сутки, до 4,7 млн баррелей в сутки. Нельзя исключать, что этот прирост как минимум частично связан с попытками Ирана обойти санкции, когда добытая в Иране нефть перегружается в море на танкеры, которые по документам транспортируют только иракскую нефть. Reuters описывал такую схему в конце марта на примере танкера Marshal Z, конечным покупателем нефти оказалась неизвестная компания в Китае. В результате этой схемы показатели добычи в Ираке, возможно, завышаются, а в Иране — занижаются.

В Тегеране еще надеются, что, несмотря на санкции, они смогут продолжить легально торговать нефтью с третьими странами.